Из Союза в Германию, всегда мы везли одни и те же продукты – русскую, вернее советскую водку, вкусную копченую советскую колбасу и растворимый кофе. Не то, чтобы этого здесь в Германии нельзя было купить, а просто из-за того, что это наше, родное, и хоть немного, - но «покайфуем».
Жена с сыном осталась на лето в Ровно, а я, приехав, домой, улёгся отдыхать. Сосед по квартире у нас, был заместитель командира бригады по вооружению полковник Степаненко (две комнаты у нас, одна у него, - его семья жила в Мальвинкеле), а поскольку был он большой «нелюбитель» выпить, то вечером, естественно, ожидалась «дегустация» привезённой мною водки.
Привёз в тот раз, я ещё и магнитофон «Весна-211» со звуковыми колонками и целую кучу новых записей, включая Аллу Пугачёву с её суперхитами «Ленинград», «Старинные часы» и т.д.
Степаненко появился где-то после десяти вечера, - но его такие вещи не пугали. И хотя к этому времени, мною нажаренная картошка уже остыла, пока сервировали стол, - всё уже было «на мази». Разлили по первой, по второй и далее. Тем временем, новые песни Пугачёвой полковнику Степаненко нравились всё больше и больше, и громкость магнитофона после каждой выпитой рюмки увеличивалась в геометрической прогрессии.
Около двух-трёх ночи, наш служебный телефон начал беспрестанно звонить. Дежурный по части, поднятый возмущёнными звонками жителей военного городка, о «беспределе» в квартире Коляды, требовал от меня прекращения этого «праздника». Но полковник Степаненко пару раз, в ответ, рявкнул что-то нечленораздельное в трубку, и таким образом, прекратил «мучения» дежурного по части и нашего телефона.
Начало светать. Пугачёва по-прежнему пела, вернее орала свои новые песни в это раннее немецкое утро, в окне нашего четвертого этажа. Вдруг на улице услышали визг тормозов. Выглянув в окно, я увидел патруль бригады в полном составе, спрыгивающий с ГАЗ- 66. Возглавлял его, командир батареи управления капитан Харин. Через пару минут, они были у нас в квартире. Я чувствовал себя спокойно, с интересом наблюдая, - что будет дальше?
Полковник Степаненко, молча, еле поднимая голову, выслушал капитана, перевёл взгляд на меня и тихо скомандовал: «Наливай!». Налил. Он, кивая на посуду с водкой, командует начальнику патруля: «Пей!». Тот: «Не буду». Степаненко: «Пей, … твою мать!»
Куда деваться, и выпил. И ещё раз. Степаненко спрашивает у начальника патруля, какие вопросы имеются? Тот: «Никак нет, товарищ полковник. Разрешите идти?»
Больше нас не беспокоили.
| 
